АНДРЕЙ ТУМАНОВ: Зачем миллионеру картофельные очистки? Начало
Андрей Туманов, основатель газеты «Ваши 6 соток», ведущий «Фазенды», «Грядки» и «Сельского часа», а также депутат ГД 6-го созыва и олигарх по версии Forbes, — рассказал Марине Ахмедовой, зачем лично копает землю и собирает с дорог поддоны, почему ест только свою картошку и заклеивает телефон скотчем и почему главное оружие пролетариата — это не классический булыжник, а финансовая грамотность.
— Вы только что провели эфир на радио. О чем он был?
— Исключительно о даче, саде, огороде. Они — хребет российской экономики. Это Москва живет сама по себе, а провинция живет огородами. Там люди выживают приусадебными хозяйствами, пресловутыми шестью сотками.
— Я недавно была в провинции. Люди жалуются, что и огород забирает немало денег на семена, удобрения…
— Я лично давно уже ничего не покупаю для дачи, разве что минеральные удобрения и гибрид огурцов — все остальное свое! Органика, например, у меня своя и мне хватает. Вообще, органика — это от трети до половины мусор, который можно было бы не тащить на полигоны, а перерабатывать и возвращать на поля. Органика — это не торф. Торф можно применять, но не как удобрение, в нем нет питательных веществ. Органика — это продукт либо переработки червей, либо бактерий. Ее вообще у нас нет, а мог бы быть гигантский рынок — сколько Москва выбрасывает этой органики вместе с пластиком? В Америке перерабатывают все сто процентов имеющейся органики. Знаете, какая стоимость выходит у компоста — три-четыре доллара за ведро. Представляете, ведро мусора можно продать за три доллара!
— В России земли вообще не удобряются органикой?
— Нет, вообще. У нас даже по статистике Министерства сельского хозяйства минеральных удобрений в землю вносится дай Бог сорок процентов от требуемого. А это значит, что идет грабеж почвенного слоя. А земля — живой организм, землю тоже кормить надо.
— Те, у кого всего шесть соток, как относятся к земле?
— Закон экономики говорит: собственность холят и лелеют. Вы хоть знаете, что ни одно дачное товарищество в России не получило пахотную землю? Даже при Советском Союзе был такой закон — под садоводческие товарищества выделять непригодные для сельского хозяйства земли.
— А как же на них выращивать?
— Возрождать. Любую землю можно возродить, даже солончаки, болота и песчаные карьеры. Есть такое волшебное слово — мелиорация. Улучшение. Любую землю можно превратить в чернозем, только для этого нужен труд.
У вас есть кошечка?
Каждый день ее кормите?
А не будете кормить, она сдохнет.
Дачник то же самое понимает о своей земле и кормит ее. Иначе его внукам ничего не достанется. Папа каждый вечер приползал к кровати настолько без сил, что уже даже читать не мог и не хотел.
— Он так вкалывал из-за бедности?
— Нет, был привязан к земле. Папа работал главным инженером электросети города Электросталь. Там в городе три громадных завода, полностью зависящие от электричества. Малейшая проблема с электричеством — это миллионные убытки для государства. А папа — главный инженер. Но на пенсии богатства у него никакого не было. Он собирал для огорода навоз, тогда еще коровы были в соседнем хозяйстве, пилил в лесу упавшие деревья. Когда отец умер, его не в чем было хоронить, у него даже пиджака не было, у главного инженера. Он был уникальным специалистом. Его электрические сети до сих пор работают. Я пошел в магазин и купил ему пиджак, чтобы в нем его похоронить.
— Но, наверное, он был счастлив?
— Он радовался другому. Радовался за меня, когда я учился и работал, а по выходным приезжал к ним помогать на земле. А я обязательно приезжал. И так мы работали втроем: мама, папа и я… В последнее время я увлекаюсь генетикой и теперь вполне верю в существование генетической памяти. Хотя термин не совсем научный. В принципе, мы — россияне, — то есть те, кто прожил в России последние сотни лет, работали на земле. Крестьяне мы. У меня мама и папа после выхода на пенсию стали профессиональными садоводами и огородниками. Я уже нормально зарабатывал тогда. Я насильно отправил их отдыхать за границу — в Карловы Вары. Они соглашались ехать только зимой: «Нет, летом мы не поедем, летом за землей надо ухаживать».
— Понравились им Карловы Вары?
— Понравились, но они сказали, что
на даче все равно лучше.
На ней они жили весь теплый период, уезжая в город, только когда совсем холодно, погреться. Но каждую субботу я заезжал за ними в Электросталь, и мы ехали втроем, расчищали дорогу, протапливали печь, папа мастерил, мама готовила. Жизнь кипела. А в городе не жизнь… Я свою родословную отследил. Я — из крестьян. Папа — из деревни Хмельники Ярославской губернии. В той деревне жили садоводы и хлебопашцы. А мама — из Дулепино Волоколамского уезда. Фамилия их была Тузовы. Мой прадед — известный садовод. Он и старостой был, и одновременно учителем. Питомники держал и обеспечивал саженцами полрайона. И хотя они были богатые, все равно очень много работали, и никогда не было такого, чтобы в погребе — шаром покати: там и окорока всегда висели, и селедка в бочках стояла. А детям — своим и чужим — запрещалось заходить в сад и что-то там рвать. Но каждый мог подойти к хозяйке: «Можно у вас что-то прополоть?» — «Иди там прополи!» - грядку показывала. И вот после прополки ребенок мог идти в сад, есть, сколько влезет и выносить с собой в подоле. А сейчас что? «Скушай, скушай!» - «Да я не хочу…». А надо так: «Поработай! Потом скушаешь!»
— Садовод должен быть финансово грамотным или хватит с него, что он выращивает сады?
— Ой, если он не будет финансово грамотным, его обложат налогами, обкрадут, оштрафуют по полной программе. Какой-то идиот вбросил недавно фейк о том, что садоводам запретят сажать картошку. Люди поверили, испугались. Я сам недавно в целях эксперимента вбросил фейк — хотел понять, насколько доверчивы люди. Написал: «Правительство выделило два миллиарда рублей на закупку в Голландии опавших листьев. От настоящих грязь, но опавшие листья — это красиво. Теперь каждую осень правительство будет собирать опавшие листья и вместо них раскладывать искусственные из Голландии для красоты. Листья — многоразовые, помогут сэкономить много денег». Ну, максимальный бред написал. И что вы думаете? Половина народа поверила.
— Будь они финансово грамотными, то не верили бы в фейки?
— Да безусловно! Главное оружие пролетариата и крестьянства — это не классический булыжник, а юридическая и финансовая грамотность.
— То есть грамотность помогает устроить не революцию, а эволюцию?
— Да, эволюцию. Повторю: мы — крестьяне, а крестьяне — это вам не лопухи городские, это люди с хитринкой всегда, со смекалкой. Особенно русские крестьяне.
— Но смекалка — это не финансовая грамотность.
— Разве не она? Если смекалка позволяет крестьянину обеспечить дом теплом, значит, она — финансовая грамотность.
— А вы можете назвать себя финансово грамотным человеком?
— Да. Непрактичным — тоже да.
При желании
я мог бы заработать огромные деньги.
У меня в жизни были периоды, когда я получал прибыль, сопоставимую с прибылью от торговли героином.
— Где ж вы работали?
— В газете. Я сумел так организовать работу, что она давала громаднейшую прибыль. Я даже вывозил редакцию два раза в год на отдых за границу.
— Быть непрактичным — ваш личный выбор?
— Да. Для меня главным было дело развивать. Ну, сам я — человек малых запросов. Если я могу поесть дома, а не в ресторане, я поем дома, даже если у меня много денег. Если я могу сам поменять колесо, я никогда не поеду в автосервис. Я так привык. Меня так родители воспитали: если можешь, сделай сам, сэкономь. А вы думаете, что у западных миллионеров по-другому? Они достаточно скупо своих детей содержат. Цена деньгам вбивается в головы с малых лет… Я думаю о деньгах и о том, как их сэкономить. Деньги должны работать всегда. Даже небольшие деньги. Допустим, получил я гонорар, я его в тот же день желательно вколочу на депозит.
— А что будет, если вы день пропустите?
— Десять рублей потеряю.
— Расскажите, как правильно тратить гонорары…
— Из гонорара надо получать прибыль. Я мог бы выбрать для своих денег хорошую золотую клеточку, из которой получал бы тридцать процентов годовых. Но чем выше доход, тем выше риск. Поэтому я, не желая рисковать деньгами, выбрал депозиты в банке под семь процентов. Желательно не в одном банке, а в нескольких. Мне нравится, когда деньги работают.
— При помощи только финансовой грамотности, я надеюсь?
— Да, финансовая грамотность — лучшее оружие. Я трачу деньги только с карточек. Но и карточки эти — тоже непростые. Они с этим самым — с кешбэком… Ну ладно… У меня есть разные карточки — например, в одном банке у меня их две и депозит. Получаю я деньги какие-то гонораром и тут же загоняю их на депозитный счет, но деньги трачу с кредитной карточки, то есть трачу деньги банка. А свои деньги я в банк положил под процент. Банк, конечно, не дурак, он свое отбивает. Но и я полтора месяца пользуюсь его деньгами, и только потом, когда по истечении пятидесяти пяти дней должны прийти двадцать восемь процентов, я тут же с депозита, на который уже какие-то проценты приросли за те пятьдесят пять дней, перекидываю деньги и гашу кредит.
— То есть живете за счет банка?
— Иногда.
— Я восхищена.
— Это самая простейшая операция. (Отвечает скромно.)
— Но ведь сколько всего надо в голове держать! И это структурирует жизнь?
— Понимаете… я ведь в свое время был ребенком ГКО, государственных краткосрочных облигаций. ГКО были государственной пирамидой. Очень увлекательной пирамидой, на которой зарабатывались огромные деньги. У меня не было машины, я жил в скромности, но зато я нарастил такую пирамиду! Да я одновременно мог себе сто «мерседесов» купить! Помню, один товарищ меня спрашивает: «А ты прямо сейчас мог бы «жигули» себе купить?» А я отвечаю — « «жигули»? Не, не мог бы». А про себя думаю: «А сто «мерседесов» мог бы!».
Пирамида затягивала.
Вот утром я ехал в метро, машины не было, но был калькулятор, и я с по-идиотски блаженной улыбкой подсчитывал на нем, сколько за день мне натикало денег.
— Азарт?
— Да. Да. Да! Но не такой азарт, как в казино.
— То есть вы не рисковали?
— Был риск. Потом я перешел в более рисковые формы — ОГСЗ, так называемые облигации государственного займа, с которых можно было стричь купоны. Это был большой бумажный пузырь, но тоже совершенно увлекательный. Тогда большая часть бизнесменов жила в этом радужном облаке.
— Но ведь все пирамиды когда-нибудь рушатся. Когда рухнули ваши, вы сумели достать из них что-нибудь материальное?
— Да, они рухнули, но Бог дал мне какой-то нюх, и я буквально за месяц до обрушения ГКО вышел из них. Я, конечно, много потерял, но вложился в корпоративные акции.
— А что это за нюх? Объясните. Это — интуиция или какая-то подсознательная аналитика?
— Скорее учет каких-то мелких фактов. Я терпеть не могу, когда мне начинают хамить и по мелочи обманывать. В 90-е был такой замечательный банк — Тверьуниверсалбанк, который первым выпустил кредитные карты. У меня там хранились деньги. Я пришел совершить какую-то операцию, и мне сказали, что возьмут с меня комиссию — пять долларов. Я спросил: «С какого перепугу?» Отвечают: «А у нас изменились условия» — «А я не хочу платить!».
— И вам не стыдно устраивать скандалы по мелочам? Подумают — скряга…
— А вот знаете, кто не отстаивает свои права, тот и есть скряга — по отношению к себе.
— И вы поскандалите даже из-за рубля?
— Да. Дело не в рубле, а в принципе.
— Значит, вы можете отдать бедному десять рублей, но будете отстаивать свой рубль?
— Да. Потому что все должно быть четко по правилам. Если банк вас надувает, значит, у банка какие-то проблемы. Никогда уважающий себя банк не будет вас по мелочам щипать. Я говорю: «Не буду платить комиссию, и все!» И так мы часа полтора ругались. Они мне: «Вы совершаете операцию на пятьдесят тысяч долларов. Ну что вам эти пять долларов? Вам самому не смешно?» — «Нет! Мне не смешно». В конце концов дело дошло до председателя правления, и тот сказал: «Ребят, а вообще-то, клиент прав. Отдайте ему его пять долларов».
Мне отдали
мои пять долларов.
«Ну что, победили, довольны?» - спрашивают. Отвечаю: «Доволен. Но закрываю у вас свои счета немедленно».
— Вы поняли, что у них проблемы?
— Ничего я не понял. Я обиделся. И мне мой внутренний голос сказал: «Там что-то не так». Я забрал деньги, и через неделю этот банк обрушился, и никто не смог вывести деньги оттуда. А я вывел — все… То же самое произошло и с Инкомбанком. Вот он был броненосцем, одним из самых надежных банков. Там с меня попытались взять при снятии наличных какой-то мизерный процент — ноль-ноль чего-то. Я спрашиваю: «С какого рожна?» «А вот, - говорят, - это обналичивание».
— А вам не кажется, что ваши нервы дороже, чем эти ноль-ноль чего-то?
— А я не трачу нервы. Зачем их тратить? Говорю: «Я же вам наличные вносил? Вот и не буду тратить сто рублей на обналичивание». Мне объясняют: «Вы не поняли! Наличные-то вы внесли, но они сразу стали безналичными. А теперь за обналичивание у нас процент». Я написал письмо председателю банка: «За сто рублей удавлюсь!»
— Что, прямо так и написали?
— Ну нет, конечно. По-другому. Он мне ответил: «Имеем право в договоре менять условия». Ну хорошо… Только менять правила во время игры — неуважение к клиенту. Я забрал оттуда деньги. И тут мощнейший Инкомбанк рушится. Тогда я понял, что это — система. Поэтому когда я уже поругался с кассиршей банка «Российский кредит», то сказал себе: «Да ну зачем мне это все?! Лучше заберу деньги».
Забрал, и банк рухнул.
— Три банка рухнули…
— Да!
— Может, сотрудники просто знали или чувствовали, что дело идет к краху, и так выплескивали свои страхи на клиентов?
— Это чувствовалось.
— А с пирамидой как вы почувствовали, что дело идет к концу?
— Пирамида не может длиться вечность. Что написано в «Капитале» Карла Маркса?
— М-м… А вы его читали?
— Ну а как же!
— Я восхищаюсь вами все больше и больше…
— А вы знаете, какая самая гениальная книжка по экономике? «Незнайка на Луне» Николая Носова…
Конец первой части. Читать далее
