Мошенники в цифре
Мошенники в цифре
20 декабря 2018
Цифровая экономика как источник новых возможностей и рисков для потребителей финансовых услуг.
Новые финансовые технологии, в том числе цифровые, вместе с возможностями для потребителей несут с собой и новые способы злоупотребления и мошенничества. Технологии, облегчающие доступ человека к разнообразным (далеко не всегда простым и интуитивно понятным) финансовым инструментам, убирающие или скрывающие финансового посредника между индивидом и финансовым рынком, заставляют по-новому взглянуть на понятие «финансовой грамотности» и набора финансовых продуктов, которое оно охватывает.
Наступающая цифровизация экономики, в том числе и финансовой сферы, - неотвратимый и необратимый процесс, она уже окружает нас. Но станут ли люди от этого счастливее? Вряд ли. Конечно, цифровизация несет много нового: она способствует появлению новых финансовых активов, новых видов услуг, новых каналов дистрибуции, новых инструментов для формирования условий договора (например, «больших данных»). Однако в неразрывной связке с ними будут появляться и новые виды мошенничества, потому что человеческая природа при появлении цифровой экономики принципиально не меняется: какая-то часть людей, как и раньше, будет пытаться нажиться на неграмотности и невнимательности других людей. А усложнение финансовых продуктов и технологий будет только облегчать жуликам обман невнимательного или неграмотного контрагента.
Цифровизация финансового сектора выдвигает новые требования к потребителю, включая понимание принципов «финансовой гигиены», основ кибербезопасности и принципов работы с персональными данными. Вместе с тем скорость и масштабность цифровизации обгоняют осознание того, какого типа риски возникают для различных групп потребителей финансовых услуг (рыночные, регуляторные, поведенческие, технологические), каковы их источники, какова реакция на них финансового сектора и самих потребителей.
Приведу несколько примеров, показывающих, что цифровая экономика действительно окружает нас и проникает в нашу повседневную жизнь гораздо сильнее, чем это кажется на первый взгляд.
Возьмем дистанционное заключение договора – это благо или нет? Вроде бы благо: не надо тратить время на то, чтобы стоять в очередях, подписывать бумажки, не требуется физическая досягаемость контрагента. Но это только с одной стороны. А с другой стороны – люди не понимают, какой договор они заключают, с кем и в какой момент, и где оригинал для спорного случая, и как подтверждать исполнение договора, если вся документация существует в электронном виде.
Бонусные баллы в программах лояльности, например, мили авиакомпаний – очень популярная тема. Но что такое эта «миля» с правовой точки зрения? Кому она принадлежит? А если мили «украли», взломав аккаунт пользователя на сайте авиакомпании (такое, увы, бывает), - как доказать, что их действительно украли, а не сам владелец аккаунта их использовал? Можно ли в этом случае обратиться с заявлением в правоохранительные органы? Или подать в суд с требованием к авиакомпании восстановить украденные мили? Ответы на эти вопросы пока не очевидны.
Еще один пример, знакомый очень многим: такси с динамическими тарифами (цена поездки может меняться в зависимости от текущего спроса, от времени суток и т.п.). А имеет ли право провайдер устанавливать разные цены на проезд в одно и то же время по одному и тому же маршруту для разных потребителей в зависимости от их платежеспособности? А если, например, вы считаете, что провайдер «неправильно» вас оценивает, то как доказать, что он неправ и дискриминирует вас
Думаю, понятно, что вопросов пока гораздо больше, чем ответов. Наверное, чтобы бороться с явным мошенничеством, придется усиливать государственное регулирование. Но будет ли этого достаточно? Решением, кажется, могла бы стать более активная позиция ключевых участников рынков, финансовых площадок, и особенно международных финансовых центров (учитывая «проницаемость» традиционных границ для цифровых финансовых продуктов), которые могли бы выполнять роль интеграторов финансовых услуг и модераторов для бизнеса и потребителей.
МФЦ могли бы вырабатывать и внедрять регуляторные практики для сферы «финтеха», находящейся в настоящее время во многом за пределами нынешнего периметра регулирования (нередко звучащий тезис в этой связи со стороны «традиционных» регуляторов: «Как регулировать то, чего еще нет?»). Они могли бы использовать репутационные механизмы, включая распространение информации о лучших практиках среди участников финансового рынка; взаимодействие с саморегулируемыми организациями финансового рынка для продвижения лучших практик; поддержка добросовестных игроков и практик, например, присвоение своего рода «знака качества» организациям, технологиям или деловым практикам, соблюдающим / защищающим права потребителей финансовых услуг.
Регуляторные полномочия (если МФЦ ими наделен) могут использоваться как для прямых запретов на недобросовестное поведение участников финансового рынка и «токсичные» продукты, с наложением санкций на нарушителей, так и для «подталкивания» («наджинга») к добросовестному поведению. МФЦ могут использовать свои возможности для создания и поддержания (самостоятельно или совместно с участниками финансового рынка) безопасной инфраструктуры финансовых транзакций и информационной инфраструктуры, защищенной от хакерских атак. Наконец МФЦ могли бы вести просветительскую и образовательную деятельность в отношении потребителей финансовых услуг, как самостоятельно, так и в партнерстве с другими игроками (государственные органы, вузы, средства массовой информации).
Итак, необходимо скоординированное взаимодействие основных игроков, чтобы смягчить негативные внешние эффекты «цифровой экономики» и улучшить защищенность потребителей финансовых услуг, у которых, конечно же, появляются и будут появляться новые возможности. И, как представляется, у современных и динамичных международных финансовых центров есть неплохие шансы на то, чтобы играть в этих процессах ключевую роль.
Источник: Финверсия
